Время наступает - Страница 91

Я мчал, загоняя коней. Я останавливался лишь на краткий срок, когда падал из седла. И вдруг, прибыв, я узнаю, что ты, оставшийся бездыханным у лидийских гор, оказывается, уже в Вавилоне. – Дарий развел руками. – Я потрясен. Но уже не в первый раз. Я был свидетелем твоих чудес. А потому я стремился поговорить с тобою с глазу на глаз. Не буду рассказывать о том, как искал я встречи с тобой, сам понимаешь, в моем положении незачем привлекать внимание. Потому и не мог сюда прийти. И вот нынче вижу, ты, переодетый, отправляешься в какую-то подозрительную таверну. Я последовал за тобой. Ты с кем-то разговаривал, затем вы удалились на задний двор…

– Я знаю, что было дальше, – кивнул Даниил.

– В таверне кричали, что ты убил какого-то Араха. Затем с заднего двора появились стражники. Они выскочили на улицу, где их поджидал человек в одеянии жреца. Когда он узнал, что мертвым тебя не видели, он послал их к воротам Сина. Я последовал за ними, точно что-то толкнуло меня. И вот тайна моего приезда открыта, мы здесь, и да будем все здоровы! – Он поднял вызолоченный ритон.

Придворный лекарь, разбуженный в столь неурочное время, хмуро осматривал раненого. Тот вовсе не был похож на его обычных клиентов. Голытьба голытьбой, а туда же. Однако спорить с могущественным царским советником ему отнюдь не улыбалось. Потому, наскоро промыв рану и наложив шов, он хмуро резюмировал:

– Ничего опасного. Рука цела. Так, чуть глубже, чем царапина. Заживет быстро. Покуда держи руку на перевязи, и потом все будет хорошо. Главное, не следует ее нагружать.

Лекарь принял монету из рук Даниила и, бурча что-то под нос, отправился досматривать прерванные сны.

– Ну что? – Намму опустился на табурет возле лежанки пленника. – Быть может, теперь поговорим?

– О чем говорить-то? – угрюмо выдавил Сур, пытаясь углядеть в глазах важного господина свое будущее. Намму прежде частенько приходилось видеть подобных молодчиков. Обычно их путь был немудрящ и предсказуем. Начав карьеру подмастерьем у какого-нибудь ремесленника, такой верзила быстро приходил к мысли, что, имея тяжелые кулаки, вовсе не обязательно осваивать премудрости гончарного или скорняжного дела. Кое-кому из них была уготована дорога в солдаты, но чаще они предпочитают опасности иного рода. Правда, мало кто из них доживает до сорока лет.

– Расскажи-ка мне, чем это я тебе так не угодил, что ты меня прирезать собирался?

– Эти сказали, что ты Араха убил, – по-прежнему набычившись, ответил пленник.

– Вот еще, – хмыкнул Даниил. – Стану я руки марать. Они же, поди, его и убили.

– А им с чего б?

Намму обреченно покачал головой:

– Экий ты умник. А тебя они за что подрезали?

– Откуда мне знать? – тоскливо вздохнул Сур.

– Вот давай разберемся, – уловив нужную тропку, ведущую в ссохшийся орешек мозга наемника, энергично заговорил царский советник. – Откуда ты этих веселых парней знаешь?

– С одним из них еще с малолетства знаком, вместе одной ватагой бегали.

– А теперь что же?

– А теперь он в храмовой страже, – Сур замялся, – служил он там.

– А вы с Арахом ему зачем понадобились?

– Да вот, – разбойник поморщился то ли от боли, то ли от неприятных воспоминаний, – нашел он нас как-то в таверне и говорит. «Дельце есть. Само-то плевое, а платят за него хорошо. И, что главное, никакой в том деле опасности нет».

– Это почему же?

– Да потому, – усмехнулся Сур, – что выше того, кто за ним стоит, еще поди сыщи.

– Сыщу, не беспокойся, – обнадежил его Даниил. – Ты главное, если жить хочешь, говори все без утайки. А то ведь, сам понимаешь, ныне голова твоя недорого стоит.

– Да уж, ясное дело, – безрадостно согласился разбойник.

– Какое дело вам поручили?

– Хитрована одного охранять.

– Хитрована?

– Ну да. Я его и прежде знавал. Ловкач он был известный. Под носом у хозяев из дома все золото вынести мог.

– Зачем же это вдруг храму понадобился этакий хват?

– Да мне почем знать? Его Нидинту-Бел как-то изловил. Думали, уж конец ему, а тут вдруг появляется, да еще и охрану ему подавай.

– А дальше что было?

– А дальше его убить приказали.

– А еще что?

– Ну и лавочника одного по головешке стукнуть.

– Что ж каждое слово-то из тебя клещами тянуть надо? Ты уж связно говори, что к чему. А то сам ведь знаешь, клещами не только слова тянут.

– А что говорить? – надулся Сур. – Я стукнул, Арах кинжалом, ну и насмерть. Дальше храмовая стража набежала, и жрец с ними, у них там верховодит.

– Верховный жрец?

– Не, подручный его.

– Угу, пока все правда, – кивнул Даниил. – А теперь расскажи-ка, кто еще там был?

– А кто там был?

– Шутить со мною вздумал? Забыл с кем говоришь? Я душонку твою насквозь вижу? Женщина там была. Мне что же, описать ее, или так скажешь? Кто она? Где искать?

– Кора ее зовут, – шарахаясь в сторону, выкрикнут душегуб. – Из храма Иштар.

Лучи утреннего солнца, не жаркие и не слишком яркие, пробивались сквозь разодранный хитон небес и вырисовывали магические знаки на лице Гауматы. Он возлежал на палисандровом ложе, инкрустированном золотом и лазуритом в знак синевы небес и сияния дневного светила. Вчерашний день принес ему немало тревог, и сейчас, не открывая глаз, он молил Владыку судеб даровать ему победу.

Произнося слова моления, Верховный жрец отдавал себе отчет, что к благоговейному тону примешивается изрядная доля раздражения, скрываемого, но все же вполне ощутимого. Как ни силился Гаумата, его не оставляла мысль, что лишь предательство Мардука привело к его вчерашнему разгрому.